На большом мониторе мне показывают изображение искривлённого позвоночника.

– А теперь смотрите: если поднять левую ступню на пару сантиметров, то позвоночник станет значительно прямее, – рассказывает диагност.

Моделирование проводят при помощи 4D-сканера. Штука фантастическая: пациенту просто достаточно походить несколько минут по специальной дорожке, чтобы врач мог определить проблемы с опорно-двигательным аппаратом. При этом облучения нет, так как для диагностики используется лазер.

Такие сканеры есть всего лишь в нескольких клиниках страны, но в полной комплектации только в Нижнем Тагиле. И это одно из множества устройств, которыми напичкан лечебно-реабилитационный центр, который построил бывший титановый король из Верхней Салды, экс-директор ВСМПО Владислав Тетюхин. Не больница, а 7 гектаров Европы на окраине Тагила.

Всего на этот центр потратили почти 5 миллиардов рублей, но из областного бюджета лишь 1,2 миллиарда. Здесь могут делать более 7 тысяч операций на опорно-двигательном аппарате и позвоночнике, однако фактическая загрузка в два раза меньше. Вся загвоздка в статусе учреждения – оно региональное, а потому может лечить только жителей Свердловской области. При этом в соседних областях тысячи людей ждут своей очереди на подобные операции.

Решить проблему можно просто – надо изменить статус центра Тетюхина на федеральный, чтобы пациенты, например, из Челябинска или Тюмени могли бесплатно лечиться в нижнетагильской клинике. Однако добиться этого никак не получается.

– Владислав Валентинович, в последние месяцы вы очень много говорили о проблемах центра, так как он не имеет федерального статуса. Есть ли какие-то надежды, что эта ситуация как-то разрешится в ближайшее время? class="_">

– Вы меня спрашиваете?

– Да. class="_">

В этот момент Владислав Валентинович берёт пластиковую папку, из которой достаёт письмо губернатора на имя президента с просьбой оказать поддержку центру. Самое главное – виза в правом верхнем углу: "Скворцовой. Нужно поддержать. Доложите. Путин".

– Означает ли этот документ, что вы получите федеральные квоты? class="_">

– Знаете что… Прослойка чиновников столь велика, что мы не можем сказать, что именно получим на выходе. Дело в том, что на одно из писем губернатора на имя Скворцовой мы получили ответ: "можем оказать методическую поддержку". И больше ничего.

– Вы не пробовали узнать, какова всё-таки судьба этого документа? class="_">

– Я не могу, так как письмо писал губернатор. Только он и может узнать, чем закончилось дело. Так что мы сейчас находимся в неведении, но хотя бы область нам пообещала сохранить финансирование на том уровне, на каком было в этом году.

– А можете сказать, о какой сумме идёт речь? class="_">

– Смотрите, мы в этом году получили от областного минздрава квоту – 900 операций на коленях и 100 на позвоночнике. Ещё было задание от нашего ТФОМСа – 1 000 операций на бедре. В итоге вышло 258 миллионов рублей. Примерно о такой же сумме идёт речь, если мы получим новый статус.

– У вас есть версия, почему так сложно получить федеральные квоты, хотя 260 миллионов – не такие большие деньги же для федерального бюджета. Даже один танк "Армата" стоит почти в два раза дороже. class="_">

– Вы знаете, я думаю, всё дело в том, что есть определённая система распределения средств. И её очень сложно изменить. Федеральные центры имеют по 3,5-4 тысячи квот в год. Получается, что у кого-то надо забрать, чтобы дать нам.

В итоге получилось, что мы создали центр, который совершенно нельзя сравнить с теми, которые федерация построила в Барнауле, Смоленске. Но почему-то к нам более чем за год даже министр здравоохранения или хотя бы его заместитель не приехали, чтобы оценить! Для меня загадка такое поведение.

– Скажите, а есть спрос на такие операции? class="_">

– В соседних областях тысячные очереди на подобные операции. Если брать в целом, то потребность составляет около 300 тысяч в целом по России. Но всего делается лишь около 70 тысяч. Мы бы легко могли освоить все соседние области, для которых мы доступны по железной дороге. Известно, что перелёт очень сильно осложняет подготовку к операции, а до нас можно добраться на поезде, и пациентам не надо никуда лететь.

В прошлом году с сентября мы сделали 1 040 операций. Это больше, чем любая свердловская больница делает подобных операций за целый год. В этом же году мы сделаем 4 100-4 150 операций. Из них 2 700 – на опорно-двигательном аппарате, а ещё примерно 1 350 – на органах малого таза. Но мы могли бы сделать гораздо больше – более 7 тысяч в год. Сейчас наша загрузка чуть более 50%.

– Если не будет федеральных квот, то что будет? class="_">

– Будем дальше долбиться в Минздрав, чтобы они внимательнее посмотрели на наш центр. Плюс к тому есть возможность договориться с соседними областями, чтобы они отправляли пациентов к нам по программе ОМС. Но это сделать можно только до 1 сентября. В этом году нам удалось договориться с Челябинской областью, что они отправят нам 250 пациентов за счёт ОМС. У них в очереди стоят тысячи и тысячи людей.

– Вы используете имплантаты американских и европейских производителей. Как сказалась девальвация рубля на вас? class="_">

– Я лично с ними провожу переговоры. Мы садимся у меня в кабинете и начинаем разговаривать. Я им показываю, сколько нам государство платит за каждую операцию. При этом они хорошо знают, как у нас в центре проходит реабилитация. Благодаря этому их протезы не будут скомпрометированы и хорошо приживаются. В итоге они готовы двигаться и давать нам эксклюзивную цену.

– У вас на территории есть ряд недостроенных объектов. Сколько надо средств, чтобы завершить их? class="_">

– Надо примерно от 800 миллионов до 1 миллиарда рублей. Например, у нас есть шестиэтажное здание (пока только коробка), где расположится целый реабилитационный комплекс. Там пациенты будут проходить третий этап восстановления после операции. К примеру, там будут два бассейна – 25 и 12 метров, различные ванны. В итоге у нас должна выстроиться полная цепочка: операция и три этапа восстановления. Такого нигде в России больше нет.

Плюс к тому у нас есть небольшое одноэтажное здание, где изначально думали разместить пекарню и кафе. Но теперь думаем оборудовать там травмпункт – в Тагиле есть большая необходимость в нём. Если бы нашёлся инвестор, то мы бы быстро могли завершить работы. Но у нас есть одна сложность – мы договорились с областью, что никаких дивидендов у нас не будет. Всё, что мы зарабатываем, идёт на развитие, а первый год и вовсе мы завершили в минус, так как пришлось много чего доделывать.

– Сейчас в клинике очень многое завязано на вас. Есть у вас уверенность, что центр сохранится, когда отойдёте от дел? class="_">

– Я всё делаю для этого. Самое главное – есть команда специалистов. В частности, мы нашли очень хорошего главного врача, который заинтересован в развитии центра. Скоро у нас появится своя школа для врачей, благодаря чему мы будем обеспечены кадрами.

Мы делаем абсолютно всё, чтобы загрузить мощности. Но всё равно нужна помощь федерального министерства. Поймите, что именно они определяют, куда поедут пациенты из разных городов. Зачем с севера ехать в Москву или Питер, если до нас есть прямая дорога?

– Вы хотя бы один раз жалели о том, что решили построить центр за свой счёт? class="_">

– Понимаете, в чем дело… Во-первых, делать это бесполезно. Во-вторых, для меня это определённый вызов. Я не понимаю, почему тут у нас люди должны лечиться в более плохих условиях, чем за границей?! Недалеко от Тагила находится предприятие, которое в 2007 году дало 28% мирового производства титана. ВСМПО до сих пор остаётся лучшим в мире! У них заказы до 2022 года. Если тут создаются такие ценности, то почему они не могут получать самое качественное лечение, чёрт возьми?!

Владислав Тетюхин, миллиардер, доктор технических наук из Москвы, построил в Нижнем Тагиле на собственные средства (3, 3 млрд. рублей) Уральский клинический лечебно-реабилитационный центр:

«Практически всю жизнь я занимался металлом. Родился в Москве, после окончания в 1956 году Московского института стали и сплавов по специальности «Инженер-металлург» попал по распределению на Верхнесалдинский металлообрабатывающей завод в городке Верхняя Салда (Свердловская область), где налаживал одно из первых в мире производств титана. Прошел практически все ступени карьерной лестницы. Был помощником мастера, мастером, старшим инженером, заместителем начальника цеха по производству титановых слитков, заместителем главного металлурга по титановому производству.

О взрывах

Тогда производство титана было секретным. С оборудованием была большая проблема. Мы сделали там две печки, одну привезли из ВИАМа (Всероссийского научно-исследовательского института авиационных материалов), одну сами сконструировали и начали проводить тренировочные работы по плавке титана. Было нелегко, постоянно происходили нештатные ситуации. Порядка 30 взрывов пережили, одно ЧП закончилось трагедией, но мы не сдавались. В 1976 году защитил в Москве докторскую диссертацию. Потом вторую, стал доктором технических наук. Получил Ленинскую премию за разработку процессов. С 1976 года работал начальником сектора лаборатории Всероссийского научно-исследовательского института авиационных материалов Москвы, в 1980 году стал начальником научно-исследовательского отделения. Отвечал за надежность титановых сплавов в авиации, ракетостроении и космической технике.

О работе

В начале 90-х снова поехал в Верхнюю Салду. Меня пригласили восстанавливать завод. Так стал директором завода, где начинал свой трудовой путь. В Верхней Салде всегда чувствовал себя технологом, исследователем. Если бы мне сказали, что я стану здесь администратором, я бы ответил, что это невозможно. Период был трудный, началось все нуля. Нужно было собирать завод «в кучу», потому как он уже начал распадаться, как многие наши предприятия, и искать новые рынки. Поэтому объездили весь цвет тех, кто делает авиацию, провели презентации и нашли партнеров все-таки. Тот период был сложный, но в целом он зависел от коллектива тех людей, которые решили во что бы то ни стало вырваться и вытащить завод. И многое зависело от них. Завод был самостоятельный, это было акционерное общество, не государственное предприятие. Работали по принципу «Как потопаешь, так и полопаешь». Все зависело от инициативы, от умения. Кадровый состав удалось сохранить: инженеры, рабочие.

К 2005 году завод вышел в лидеры по титановому производству в мире. В портфеле были заказы от «Боинга», «Эйрбаса»... Это не только заготовки, сейчас уже началась их обработка и мы поставляем крупные штамповки в механически обработанном состоянии, есть совместное предприятие с «Боингом», задуманное в 2005 и осуществленное в 2007 году. Более того, американцы взяли сплав нашей разработки, и он работает в новом лайнере 787 «Dreamliner».

О титане

Всем известно, что основная часть титана у нас идет на экспорт в мировой авиапром. Это более 75 процентов. Оставшаяся часть используется в России в оборонной, химической промышленности и энергетике. Кроме того, титан мы поставляем в Европу и США на производство элементов для медицины.

Постепенно я стал задумываться над тем, что титан недостаточно в медицинских целях используется в нашей стране. Титан является материалом совершенно идеальным для существования в пределах человеческого организма. Он абсолютно нейтрален и не коррозирует по существу, вместе с тем он легок и прочен. И у него модуль упругости выше, чем у стали, то есть он более приближен к модулю упругости костной системы и поэтому более функционален, чем те же протезы из стали. И легче, чем сталь. Это идеальный материал для замены костной ткани.

О центре

В январе 2012 года мы начали строить Уральский клинический лечебно-реабилитационный центр. В этот проект были вложены практически все деньги, вырученные от продажи акций ВСМПО-Ависмы — 3,3 млрд рублей. Проектированием занималась немецкая компания. Хотелось воплотить идею лечения или восстановления человека в рамках полного цикла - от диагностики, консервативного или оперативного лечения до полной трехэтапной реабилитации; создать в глубинке Центр, который по своей оснащенности, технологиям, комфорту и доступности для инвалидов не уступал бы европейским центрам. Кроме того, таким образом еще хотелось выразить благодарность труженикам Урала, которые создали самое крупное титановое производство в мире. Сначала мы планировали построить центр в Верхней Салде. Но здание местного военного госпиталя оказалось непригодным для современного центра, поэтому выбрали для этих целей Нижний Тагил.

О строительстве

В январе 2012 года стройка запустилась. Так как проект стал более масштабным, собственных средств не хватило. Тогда мы обратились ]за господдержкой. Удалось получить 1,2 млрд рублей. Деньги были выделены через «Корпорацию развития Среднего Урала» (структура регионального правительства, через которую область участвует в совместных проектах с частными инвесторами - ред.). Идею создания центра поддержали губернатор и одобрил президент. В июне 2014 года медицинский центр получил лицензию, а в сентябре начал делать операции. В центре есть все, что востребовано в нашем регионе. Основной упор мы делаем на опорно-двигательный аппарат. Также профильными направлениями являются хирургия малого таза и оториноларингология.

О коллективе

Сейчас в Центре работают около 60 врачей, 14 из них - местные. Есть врачи из Омска, Оренбурга, Томска, Тюмени, Забайкалья. Мы договорились с другими больницами области, что не будем переманивать к себе их специалистов. Со средним медицинским персоналом все гораздо проще. В Нижнем Тагиле есть медицинское училище. Пятеро врачей у нас из Луганска и Донецка. Они перебрались в Нижний Тагил после начала конфликта на Украине. Мы оплатили им дорогу на собеседование. Из Москвы очень сложно привлечь специалистов.

Об условиях

На территории медцентра построен шестиэтажный дом для персонала. Есть собственная котельная. Зарплаты в центре пока не особо высокие, ведь мы еще строим. Мы предлагаем нашим специалистам возможностью работать с современным оборудованием и продолжать научную деятельность. Ряд ведущих хирургов уже прошли повышение квалификации в клиниках Словении и Германии. У нас нет изнурительных дежурств, нормальный сменный график работы для обеспечения круглосуточной деятельности медцентра. Я много наблюдал, как работают в солидных компаниях на Западе. Там ценят людей. А у нас сейчас в стране как? Не хочешь, ну и иди отсюда, другого найдем. Я всегда говорю, что необходимо создание в компании каких-то семейных, близких отношений. Когда человек понимает, что о нем заботятся, что его поддерживают, его поднимают, у него появляется желание работать, развиваться. Вместе с компанией. Для меня центр - это не бизнес. Мне уже 82 года. Инвестиции, дай Бог, лет через 15-20 себя оправдают. Это желание делать что-то значимое для людей и для нашей страны. На мой взгляд, патриотизм проявляют люди, которые на своей Родине смогут что-то сделать для нее и ее жителей.

О планах

Работы еще много. Нужно провести отделку шестиэтажного реабилитационно-процедурного блок с бассейнами и тренажерными залами, достроить стационар для второй стадии реабилитации на 120 мест, открыть кафе для пациентов. Чтобы принимать людей, нужно построить гостиницу на 550 мест и жилой дом для медицинского персонала. Я хочу, чтобы к нам приезжали пациенты не только из Свердловской области и Уральского региона, но и России в целом. Еще мне бы хотелось построить общежитие для студентов, которые придут после окончания учебного заведения работать к нам, новый дом для сотрудников на 350 квартир, транспортный блок. Сейчас веду поиск инвесторов. По вопросам оказания помощи в строительстве центра и трудоустройства можно обращаться по электронной почте — [email protected].»

) - доктор технических наук , бывший генеральный директор ВСМПО-АВИСМА , основатель Уральского клинического лечебно-реабилитационного центра.

Биография

Родился Владислав Валентинович 29 ноября 1932 года в Москве. Имеет двух сыновей: Дмитрий и Илья. Окончил по специальности «Инженер-металург» в 1956 году. В тяжелое послевоенное время одним из главных направлений промышленности была металлургия цветных металлов, в первую очередь, технологии получения титановых сплавов , необходимых для авиации и зарождающейся космонавтики . После окончания института попал по распределению на Верхнесалдинский металлообрабатывающей завод в городке Верхняя Салда (Свердловская область), где начал налаживать одно из первых в мире производств титана. На этом заводе Владислав Тетюхин прошел практически все ступени карьерной лестницы, проделав за 19 лет путь от мастера до заместителя главного металлурга по титановому производству. В 1965 году становится кандидатом наук , а спустя 10 лет, в 1975 году доктором технических наук.

Карьера

С 1976 года работал начальником сектора лаборатории , в 1980 году стал начальником научно-исследовательского отделения. Отвечал за надежность титановых сплавов в авиации, ракетостроении и космической технике. В то время производство титана было секретным и достать нужное оборудование было большой проблемой, но Тетюхин нашел выход из этой ситуации - на заводе установили две печки, одну привезли из Всероссийского научно-исследовательского института авиационных материалов, другую сконструировали сами и начали проводить тренировочные работы по плавке титана. Было трудно, часто происходили нештатные ситуации, произошло около 30 взрывов, одно ЧП закончилось трагедией, но он не сдавался. Во второй половине 80-х в авиационной и космической промышленности наметился резкий спад, от которого немало пострадало производство, не говоря уже о науке. Финансирование исследовательских институтов существенно сократилось, а заводы оказались на грани банкротства. В начале 90-х годов его снова пригласили в Верхнюю Салду восстанавливать завод. Так он стал директором завода, где начинал свой трудовой путь. Владислав Тетюхин не смотря на тяжелое состояние отечественной экономики не растерялся и начал искать новые рынки сбыта титана, он объехал почти все авиационные компании в США, был даже в NASA . В конечном счете ему всё таки удалось найти партнеров и вытащить завод. Начали с поставок титановых слитков для компаний, изготавливающих штамповки, потом постепенно перешли на индивидуальные заказы для Boeing и Airbus . Завод был полностью самостоятельным акционерным обществом, поэтому рассчитывать на помощь государства не приходилось. Всё зависело от инициативы и умения. Кадровый состав ему удалось сохранить почти полностью. К 2002 году завод вышел в лидеры по титановому производству в мире . Основная часть титана шла на экспорт в мировой авиапром, это более 75%, оставшаяся часть использовалась в России , в оборонной , химической промышленности и энергетике . Кроме того, титан из России поставляется в Европу и США на производство элементов для медицины. В 1998 году объединение приобрело Березниковский титано-магниевый комбинат, находившийся в собственности у Михаила Ходорковского . Это положило начало корпорации ВСМПО-Ависма, объединяющей в себе полный производственный цикл, включая изготовление титановой губки. В 2007 году доля корпорации на мировом рынке титана составляла 28%, а президент корпорации, В. В. Тетюхин, вошел в список отечественных миллионеров. По данным журнала Форбс , его состояние составляло порядка 650 млн. долларов.

Уральский клинический лечебно-реабилитационный центр

О том, что титан является материалом совершенно идеальным для существования в пределах человеческого организма, Тетюхин стал задумываться давно. Титан абсолютно нейтрален и не коррозирует по существу, вместе с тем он легок и прочен. Модуль упругости также выше у титана, чем у стали, т.е. он более приближен к модулю упругости костной системы и поэтому более функционален, чем те же протезы из стали, это идеальный материал для замены костной ткани. Идея построить медицинский центр пришла ещё в 2008. В январе 2012 года началось строительство Уральского клинического лечебно-реабилитационного центра. В этот проект были вложены практически все деньги, вырученные Тетюхиным от продажи своих акций ВСМПО-Ависмы. Проектированием занималась немецкая компания. Ему хотелось воплотить идею лечения и восстановления человека в рамках полного цикла – от диагностики, консервативного или оперативного лечения, до полной трехэтапной реабилитации; создать центр, который по своей оснащенности, технологиям, комфорту и доступности для инвалидов не уступал бы европейским центрам. Кроме того, таким образом он ещё хотел выразить благодарность труженикам Урала, которые создали самое крупное титановое производство в мире. Сначала планировалось построить центр в Верхней Салде, но здание местного военного госпиталя оказалось непригодным для современного центра, поэтому выбрали для этих целей Нижний Тагил. Первоначальная смета на строительства была определена в 2,5 млрд. руб., к концу строительства она поднялась до 3,3 млрд. руб., а в 2012-м Тетюхин продав остатки своих "титановых акций" довел долю инвестиций до 4 млрд. руб. Так как проект стал более масштабным чем планировалось, собственных средств все равно не хватило, тогда Тетюхин обратился за господдержкой. Удалось получить около 1,2 млрд рублей. Деньги были выделены через «Корпорацию развития Среднего Урала» , идею создания центра поддержали губернатор и одобрил президент. В июне 2014 года медицинский центр получил лицензию, а в сентябре начал делать операции. В центре есть всё, что востребовано в нашем регионе. Основной упор делается на опорно-двигательный аппарат. Также профильными направлениями являются хирургия малого таза и оториноларингология. В Центре работают около 60 врачей, есть врачи из Омска, Оренбурга, Томска, Тюмени, Забайкалья, Москвы и других городов России. На территории медцентра построен шестиэтажный корпус для персонала. Есть собственная котельная. Зарплаты в центре пока не особо высокие. Ряд ведущих хирургов центра уже прошли повышение квалификации в клиниках

Дверь больничной палаты распахнулась, впустив пожилого мужчину с букетом. Владислав Тетюхин, занимавший в 2012 году 153-е место в списке Forbes с состоянием $690 млн , решил проведать одну из первых пациенток своего медицинского центра. «Она никак не хотела активно реабилитироваться после операции на колене. Пришлось убеждать», — вспоминает бизнесмен. Уговор был простой: если 82-летний Тетюхин отожмется 30 раз, женщина послушается врачей. Тетюхин выполнил упражнение. Но не привыкшая к большим нагрузкам пациентка попала в реанимацию. В методику лечения, к разработке которой Тетюхин приложил руку, пришлось внести изменения.

Всю предыдущую жизнь Владислав Тетюхин занимался металлом. Москвич, после института он попал по распределению на завод ВСМПО в городке Верхняя Салда. В 1976 году защитил в Москве докторскую диссертацию, в начале 1990-х вернулся на предприятие уже в статусе директора. После приватизации ВСМПО они с бизнес-партнером Вячеславом Брештом стали владельцами 60% акций. К середине 2000-х корпорация «ВСМПО-Ависма» занимала около трети мирового рынка титана, обеспечивая 30-50% потребностей в этом металле таких гигантов, как Boeing и Airbus.

Идея построить медицинский центр появилась после продажи контрольного пакета «ВСМПО-Ависма» госкорпорации «Ростехнологии» в 2006 году .

«Медицина — это его главная любовь после титана и авиации», — говорит о бывшем партнере Вячеслав Брешт.

В сентябре 2014 года Тетюхин открыл Уральский клинический лечебно-реабилитационный центр. На этот проект он потратил большую часть своего состояния — 3,3 млрд рублей. Зачем Тетюхин инвестирует в провинциальную медицину?

Своя земля

Тетюхин всегда считал, что Верхняя Салда не выглядит так, как должен выглядеть город, в котором находится титановый гигант, вспоминает Брешт. И постоянно доказывал тогдашнему губернатору Свердловской области Эдуарду Росселю, что, если снизить налоговую нагрузку на ВСМПО, завод сможет вкладывать больше денег в развитие города. Договориться не удалось, и Тетюхин решил инвестировать в развитие моногорода сам.

За несколько лет до этого ему в Германии сделали операцию на колене. Клиника обещала поставить на ноги за несколько месяцев, что позволяло Тетюхину успеть подготовиться к новому горнолыжному сезону. Именно такой медицинский центр он и решил построить в Верхней Салде. Но здание местного военного госпиталя оказалось непригодным для современной клиники. Проект переехал в Нижний Тагил — тоже не самый процветающий город, несмотря на наличие крупных предприятий.

Тетюхин выбрал подрядчиков, у которых был участок с разрешением на строительство недалеко от вокзала, и в апреле 2010 года перевел им 135 млн рублей аванса. Но Роспотребнадзор установил, что участок не подходит для медцентра по санитарным нормам: находится слишком близко от промышленных предприятий. Вернуть удалось только 98 млн рублей. «Хорошо, что эта история не отбила у него желание продолжать проект», — говорит мэр Нижнего Тагила и бывший директор НТМК Сергей Носов. Город подыскал новый, больший по площади участок (7 га), подвел к нему коммуникации.

В январе 2012 года стройка запустилась. Проектированием занималась немецкая компания KBV, которая активно работает на Урале — строила частную хирургическую клинику «УГМК-Здоровье» в Екатеринбурге, перинатальный центр в Нижнем Тагиле, роддом в Верхней Салде.

Но вскоре после того как Тетюхин нашел подрядчиков, которые его устраивали, у него кончились деньги.

Бизнесмен объясняет нехватку средств тем, что проект в Тагиле стал более масштабным.

Стартап Тетюхина

После сделки с «Ростехом» у него осталось около 4% акций «ВСМПО-Ависмы», но и их пришлось продать. «Сейчас у меня акций нет, все продал», — признается Тетюхин. Он обратился за господдержкой.

В отреставрированном особняке Министерства здравоохранения Свердловской области на презентацию проекта Тетюхина собралось почти все руководство ведомства — министр, его заместители, руководители департаментов. «Нам постоянно приходилось его приземлять, планы у него были грандиозные», — вспоминает замминистра здравоохранения области Елена Чадова.

Тетюхин хотел специализироваться на ортопедии, вертебрологии (лечении позвоночника) и заниматься эндопротезированием. Для области такой центр был бы спасением: ежегодно в местных клиниках делают 2000 операций по эндопротезированию, еще 2000 пациентов направляют в другие регионы, но очередь все равно составляет около 3500 человек. «Пациентов все больше. Можно жить и без протеза, но если сделать операцию, то уровень жизни повысится», — объясняет Чадова.

Проект Тетюхина в министерстве понравился, но ему рекомендовали расширить специализацию, что экономически более выгодно. Бизнесмен возражать не стал.

После одобрения Минздравом и местной Думой губернатор Свердловской области Евгений Куйвашев лично рассказал президенту Владимиру Путину о проекте медицинского центра, который бывший глава «ВСМПО-Ависма» строит за свой счет, и доложил, что не хватает 1 млрд рублей.

«Прошу рассмотреть. Дело хорошее», — размашисто написал Путин на обращении.

«Конечно, президент хорошо отнесся. Я вообще считаю, что это гражданский подвиг Тетюхина», — говорит Куйвашев в интервью Forbes. В итоге за 1,2 млрд рублей государство получит 20-25% в медцентре. «Он был готов отдать государству и больше, лишь бы достроить центр», — говорит старший сын Тетюхина Дмитрий.

Деньги выделялись через «Корпорацию развития Среднего Урала» — это структура регионального правительства, через которую область участвует в совместных проектах с частными инвесторами. «Патриарху титановой отрасли» решать проблемы финансирования было проще, чем другим высокотехнологичным стартапам. Пару раз, когда задерживали деньги, он звонил Росселю, тот помогал ускорить процесс. Россель же познакомил его и с Вероникой Скворцовой, министром здравоохранения России.

В августе 2014 года Уральский медицинский центр получил лицензию, а в сентябре начал делать операции.

Две смены

Яркие стены отделений медцентра — у каждого свой цвет — увешаны репродукциями импрессионистов, которые Тетюхин выбирал лично. В такой обстановке, считает он, пациенты быстрее восстанавливаются, да и врачам работать приятнее. Сейчас у Тетюхина почти 60 врачей, из них только четверо местных. Дело в том, что с другими больницами Свердловской области было заключено джентльменское соглашение о непереманивании специалистов. «Нельзя запретить человеку, если он хочет. Но никакой пропаганды нет», — говорит Тетюхин. «Соглашение действительно соблюдается, никаких конфликтов не было», — подтверждает Елена Чадова. С медсестрами дело обстоит проще, в Тагиле есть медучилище.

Откуда специалисты? В центре несколько «колоний», как называет их Тетюхин, — из Томска, Тюмени, Омска, Забайкалья, Оренбурга. Пять врачей из Донецка и Луганска переехали в Нижний Тагил после начала конфликта на юго-востоке Украины. Центр оплачивал докторам дорогу на собеседование. «Из столиц очень сложно привлечь специалистов», — признается Тетюхин. Но главного врача он все-таки нашел в Санкт-Петербурге: тот загорелся идеей — «захотел поставить жирную точку в карьере».

Тетюхин построил на территории медцентра шестиэтажные дома для персонала. А вот зарплаты в центре не рекордные.

«Мы предупреждали, что не можем платить деньги, к которым они привыкли. Мы еще строим», — говорит Тетюхин.

Чем заманивают специалистов? Возможностью работать с современным оборудованием и продолжать научную деятельность. Ведущие хирурги, по словам бизнесмена, уже побывали в клиниках Германии и Словении.

Бизнес-процессы Тетюхин отстраивал по европейским стандартам. Дежурства отменил. Зато операционные загружены в две смены. Его сын Дмитрий поясняет, что современные операционные (их в центре пять) «жутко дорогое удовольствие», поэтому нужно минимизировать простой.

По плану в госпитале должны делать 7000 операций в год, из них 4500 — эндопротезирование и операции на опорно-двигательном аппарате. За первые четыре месяца сделали 1400 операций. Клиника коммерческая, но за 1100 человек Тетюхину заплатят из бюджета — в июле он подписал контракт с Минздравом на 133,5 млн рублей.

Однако бюджет не покрывает в полном объеме реабилитацию после лечения. Это разрушает концепцию Тетюхина: в его центре реабилитации уделяется едва ли не больше внимания, чем самим операциям. Процесс восстановления разбит на три этапа. Неделя в послеоперационной палате, потом пациента переводят в отделение реабилитации. На заключительном этапе пациенты живут вне больницы — на территории есть гостиница. С ними занимаются 20 инструкторов — для полного комплекта, говорит Тетюхин, надо набрать еще столько же. Тренажеры бизнесмен отбирал лично: закупил последние модели немецких и итальянских производителей. «Это типичный подход инженера. То, что сейчас лучшее, через 5-10 лет будет середнячком», — рассуждает мэр Сергей Носов.

Тетюхин сам разрабатывал методику реабилитации, изучив весь арсенал. Дмитрий Тетюхин вспоминает, что во время визитов в Москву отец набрал в магазине медицинской литературы целую тележку книг. «Это же для студентов начальных курсов», — пытался он отговорить отца, но учебники все равно поехали в Нижний Тагил отдельной посылкой. Несколько раз бизнесмен общался в Москве с Сергеем Бубновским, владельцем одноименной сети клиник. Но его метод показался Тетюхину слишком экстремальным. «Нам не удалось договориться», — сухо комментирует встречу Бубновский. Он не хотел отдавать свою разработку в чужие руки без открытия местного представительства.

По плану через реабилитационное отделение Тетюхина смогут проходить десятки тысяч пациентов в год. Но для этого нужно построить гостиницу на 550 мест, Тетюхин сейчас ищет финансирование. С предложением стать соинвестором гостиницы он звонил даже своему бывшему партнеру Брешту в Израиль.

«Первый вопрос: люблю ли я свой родной город. А само предложение было очень неконкретным. Я попросил бизнес-план. Больше он к этой теме не возвращался. Да и вообще не звонил», — вспоминает Брешт.

Город готов помочь с гостиницей, если в ней будут останавливаться не только пациенты частной клиники. Тетюхин же считает, что лишних мест не останется — к нему поедут со всей России.

На будущее

Тетюхин планирует привлечь кредит на 700 млн рублей. Деньги нужны не только на гостиницу. Отделочных работ ждут шестиэтажный реабилитационно-процедурный блок с бассейнами и тренажерными залами, стационар для второй стадии реабилитации на 120 мест, кафе для пациентов. В планах — построить с нуля общежитие для студентов, новые дома для сотрудников на 350 квартир, транспортный блок и вертолетную площадку. На все это Тетюхин просит у города земли. «Проблема в том, что у соседних участков уже есть собственники. Мы пытаемся найти решение», — говорит Носов.

Тетюхин делится идеями, как можно сэкономить. На территории центра уже есть собственная котельная, в планах — установка газопоршневых двигателей, которые будут снабжать центр электричеством. Бизнесмен планирует снизить стоимость титановых протезов за счет собственного производства — сейчас из 135 000 рублей, которые государство выделяет на одного пациента, на протез уходит половина (60 000-65 000 рублей).

Брешт вспоминает, что Тетюхин еще в начале 1990-х пытался запустить производство имплантатов. Для этого партнеры создали фирму «Конмет» и пытались сотрудничать с ОАО «Медицина». Сейчас, по данным СПАРК, ЗАО «Конмент-холдинг» в равных долях владеют Вячеслав Брешт, Владислав Тетюхин и двое его сыновей Дмитрий и Илья. У компании два направления. Имплантаты и хирургические инструменты из титана делает Дмитрий (производство расположено в бывшем офисе «ВСПМО-Ависма» в Москве), медицинскую мебель — младший Илья (его кровати стоят в палатах отцовского центра).

Производством протезов будет заниматься Дмитрий. Под цех приобрели недострой на окраине Тулы.

«Я иногда подкалываю отца. Говорю, что лучше бы внучкам по отелю купил, — смеется Дмитрий Тетюхин. — Но отец мечтал создать русскую фабрику. Он думает, что лучше всех разбирается в титане».

Эндопротезы должны заменять коленные и тазобедренные суставы, титан отлично приживается в организме. «Мы привыкли делать титан для авиации, а в медицине у нас провал», — объясняет Тетюхин. Сейчас эндопротезы в основном закупаются у зарубежных производителей. Лидеры рынка — концерн Johnson & Johnson, Aesculap, Zimmer, Mathys. При этом часто они используют сырье с «ВСМПО-Ависма». Тетюхин-младший, например, закупает в США металлические прутки из титана, который его поставщик берет в Верхней Салде.

Правда, протезы в России будут делать с участием иностранных партнеров. «Мы можем сделать точную копию, не хуже качеством. Но нужно изучать опыт использования, а никто ставить неизвестные эндопротезы не рискует», — объясняет Дмитрий Тетюхин. Здание в Туле уже готово, осталось завезти оборудование. Переговоры о предоставлении технологии и марки еще в процессе. Швейцарский Mathys отказал, так что сейчас Тетюхины общаются с Zimmer и Aesculap.

Сможет ли Владислав Тетюхин вернуть свои вложения и вновь попасть в список Forbes? По словам Элгуджи Немсцверидзе, первого заместителя гендиректора группы компаний «СМ-клиника», срок окупаемости может составить 10 и более лет. «Для него это социальный проект, но любой проект, конечно, должен быть рентабельным», — рассуждает Тетюхин-младший. Сам бизнесмен на возврат состояния не рассчитывает: всю прибыль он планирует вкладывать в медцентр.

«Если Тетюхиным овладеет идея, он находится вне экономического поля», — говорит о бывшем партнере Брешт.

Альтруизм Тетюхина впечатляет чиновников — мэр Нижнего Тагила уже пообещал назвать в честь него остановку около медцентра.

До конца года Уральский клинический лечебно-реабилитационный центр готов оказать бесплатно (по квотам) сложную высокотехнологичную помощь почти 500 пациентам, нуждающимся в эндопротезировании тазобедренного сустава.

При этом квоты по ряду профилей, к примеру, на коленные суставы, уже израсходованы.

О том, кого готовы вылечить в ближайшие месяцы в госпитале Владислава Тетюхина и что делать тем, кому положена помощь по квоте, рассказала исполняющая обязанности главного врача госпиталя Ирина БУКРЕЕВА.

«Неужели закончились суставы?»

Ирина Александровна, только что мы видели на стене кабинета огромных размеров карту Свердловской области, размеченную разноцветными флажками. Нам пояснили, что это маршруты выездной поликлиники: врачи центра ведут консультации в различных населенных пунктах региона. Клинике, оснащенной не хуже, чем знаменитые европейские больницы, приходится самостоятельно искать пациентов?

На сегодня это так. Центру еще нет и года, мы переживаем неизбежные проблемы роста.

Конечно, нам очень помогло, если бы медцентру выделили федеральные квоты. Владислав Валентинович уже предпринял несколько поездок в Москву по этому поводу. К сожалению, законодательство не позволяет негосударственному учреждению предоставлять федеральные квоты.

У нас есть договорные отношения с министерством здравоохранения Свердловской области: государственное задание в виде контракта на 900 операций на коленных суставах и 100 – на позвоночнике. По факту мы уже практически выполнили этот госконтракт.

Сохранили небольшой резерв для операций, которые запланированы с участием зарубежных коллег.

Поэтому в центре уже не первую неделю наблюдается некоторый спад госпитализации: стоимость операций достаточно высока, а уверенности, что наша работа будет оплачена, нет. Понятно, что в этих условиях мы не можем принимать пациентов, рассчитывающих на лечение за счет бюджетных средств. Хотя все технические возможности имеются и высокий профессионализм докторов остается бесспорным.

Не так давно мы ездили перенимать опыт в город Чебоксары, где работает подобный центр, ему почти пять лет, но, в отличие от тагильского, он имеет статус федерального государственного. Есть госзаказ на год. Мы об этом пока только мечтаем.

Действительно, в последнее время приходилось слышать от тагильчан: «Неужели в госпитале Тетюхина суставы закончились? Почему число госпитализаций снизилось?»

Нет, искусственные суставы не закончились. У нас отсутствует подкрепленное финансированием задание.

Есть резерв в рамках лечения по системе обязательного медицинского страхования, то есть по полису ОМС, на эндопротезирование тазобедренных суставов. Этим активно занимаемся, но, как оказалось, таких пациентов в разы меньше, чем с заболеванием коленного сустава: их около 500 человек, находятся в листе ожидания. Мы могли бы прооперировать этих людей, если бы количество квот было больше.

Направить может даже участковый терапевт

- Получается, где-то при формировании квот в области попали в точку, а в чем-то недооценили.

Да, плановое задание - 1000 операций на тазобедренном суставе в настоящее время выполнено наполовину. Все желающие сейчас могут воспользоваться возможностью бесплатно, в рамках ОМС, получить дорогостоящую оперативную помощь.

Но, выяснилось, люди мало осведомлены, их неактивно информируют в районных поликлиниках.

Между тем с момента открытия Уральского клинического центра о его деятельности говорится на всех уровнях: проводились конференции с главами муниципалитетов, управленческих округов, семинары для медицинских работников. Рассылались презентационные материалы.

Профессиональную среду мы неоднократно информировали о том, какие виды деятельности существуют в центре: стационарная помощь, амбулаторная, диагностическая.

- Как разыскиваете тех, кому положена бесплатная операция на тазобедренном суставе?

Ежедневно две машины уходят на различные территории области, наши врачи ведут выездные приемы, общаются с пациентами, если рекомендована операция, советуют приезжать в Нижний Тагил. Объясняют, что можно бесплатно заменить разрушенный сустав, вернуть возможность жить и двигаться без боли.

Конечно, подобные поиски эффективны тогда, когда есть нормальное сотрудничество с коллегами на местах. Нужно, как минимум, оповестить пациентов. А воспринимают это по-разному. Недавний случай: в Невьянске не стали принимать нашу выездную поликлинику, сказали, у них свои травматологи есть.

Но, по сути, травматологи в поликлиниках занимаются в основном острой травмой, когда человек получил переломы.

В нашем центре у травматологов-ортопедов профиль гораздо шире: они решают комплексно вопросы лечения дефектов скелета, суставов, позвоночника и ведут дальнейшую реабилитацию, восстановительную терапию.

Далеко не всегда именно травмы становятся причиной разрушения суставов. Часто – это системные заболевания, и рекомендовать консультацию у ортопедов в центре Тетюхина могли бы терапевты, кардиологи, эндокринологи…

Разумеется, проблемы с суставами у пациента могут разглядеть медики разных специальностей. К примеру, люди с ревматоидным артритом находятся в группе риска. Они получают лечение в районных поликлиниках. Но консервативное лечение на ранних стадиях артроза еще возможно. На поздних - когда сустав значительно разрушен, избавить пациента от постоянных болей и восстановить движения возможно только с помощью операции эндопротезирования.

- Что нужно, чтобы претендовать на операцию по квоте?

Прежде всего, получить направление от своего лечащего врача. Или побывать на консультации в нашем центре. Мы готовы посмотреть амбулаторно и выполнить цикл лечения.

Теперь у нас появилась возможность расширить количество консультаций травматологов.

Предварительное обследование также можно пройти бесплатно по месту жительства. По крайней мере, сделать рентгеновские снимки. Дело в том, что стоимость исследований в квоту, которую компенсирует программа ОМС, не входит.

Есть все возможности обследоваться качественно и у нас, цены ниже екатеринбургских, а качество оборудования на порядок выше.

Фото Николая АНТОНОВА.

Ирина Букреева.